Ржу

"В одном московском театре работает уборщица, которой уже лет 150, наверное. Она давно ничего не убирает, не получает зарплату, но на работу ходит каждый день исправно. Потому как ходила сюда всю свою жизнь и будет ходить всегда. Менялись руководители театра, на ее глазах актеры становились заслуженными, народными, потом и вовсе умирали, люди уходили и приходили, но она была неизменна. И вот ее спрашивают: «Валентина Александровна, вы столько работаете здесь, стольких актеров повидали, с Раневской водку пили, молодого Евстигнеева помните. Да мало ли кого видели! Ну и как вам актеры вообще? Что они за люди?»

А она:- Да как. Нагримуются и ходят, как говны."

Отсюда: http://eprst2000.livejournal.com/35459.html

Нахлынуло что-то.

Чего-то развспоминалась последние дни.

Помню, в классе десятом-одиннадцатом были у меня сапоги ботфорты. Модные тогда были. Сейчас кажется тоже. Но такие скользючие, заразы. Сапоги-то зимние, вот и носить их приходилось зимой.

А еще, помните, раньше среди девчонок модно было челки себе начесывать. И я тоже чесала. Натреплю-натреплю ее расческой и лаком поливаю. Сколько литров "Прелести" было тогда выпрыскано. Сколько озоновых дыр появилось над Оленегорском! Не я одна ведь "Прелесть" распыляла.

И капор у меня был. Темно-малиновый. Модно, ёлки!

И вот выхожу я в утренние сумерки. На улице зима. Полярная ночь. Морозно. Ветер еще. Челка из капора торчит, сапоги ботфорты. Ветер подует, челка параллельно земле становится и сапоги скользят. "Поехали!" И качусь до самой школы.

Пыталась я скорость сапог снижать пластырями и даже наждачной бумагой. Но таких "тормозов" хватало максимум на 2/3 пути до школы.

А еще нас заставляли участвовать в викторинах по краеведению. На самую первую я, Анька Жарких и Толик Крыкпаев (еще кто-то, уже не помню) сами кажется напросились.

Кружок краеведения вела в доме пионеров Альбина Николаевна. Такая тетенька мужественная. Если бы она состригла хвостик, то вполне бы сошла за плохонького мужичонку.

Викторины проводились несколько раз. Это были городские викторины, между школами. Помнится, мы подавали большие надежды. Видимо, поэтому нас "приглашали" поучаствовать и в следующие разы.

Перемена тогда была, помниться. Решили мы с Анькой в столовую сбегать. Спускаемся на первый этаж, а по коридору Альбина идет. Какая уж там столовая. Нужно срочно скрыться где-нибудь, чтобы нас опять не выбрали. Единственное потаенное место - туалет. Просидели там всю перемену. Но Альбина была хитрее. Она пришла на урок и неглядя тыкнула пальцем, мол, ты, ты и ты. Попала в нас. Совпадение?

Но зато у меня с тех пор дома появилась книга про минералы Кольского полуострова. Красивая книга! И шахматы я себе прихватила с какой-то победы.

А еще я дома не была уже 5 лет.

Виктор Астафьев, "Пастух и пастушка"

Отобедали это мы. Ребятишек дома нету. Тятя и мама уже померли в те поры. Зойка со стола убирает, я курю и поглядываю, как она бегает по избе, ногами круглыми вертит. Окна открыты, занавески шевелятся, назьмом со двора пахнет. Тихо. И главное, ни души. Убрала Зойка посуду. Я и говорю: "А чё, старушонка, не побаловаться ли нам?" Зойка пуще прежнего забегала, зашумела: "У вас, у кобелей, одно только на уме! Огород вон не полотый, в избе неприбрано, ребятишки где-то носятся..." - "Ну-к чё,- говорю,- огород, конечно, штука важная. Поли. А я, пожалуй, к девкам подамся!" В силах я еще тогда был, на гармошке пилил. Вот убегла моя Зойка. Минуту нету, другу, пяту... Я табак курю, мечтаю... Пых - пара кривых! Влетает моя Зойка уж наизготовке, плюхнулась поперек кровати и кричит: "Подавися, злодей!.."